Последняя грань пройдена. Данталион смотрел на меня в упор. Он ждал слов, которые отдадут мою душу в его власть. А я смотрел на небо. Черное, зимнее небо. Как много сегодня звезд. И не одной тучи. Прощай небо этого мира.
Тяжело вздохнув я посмотрел в глаза демону. Они не были человеческими и они затягивали в себя. Один раз посмотрев, я уже не мог оторваться. Из головы вылетели все мысли. Только картина звездного неба сохранилась в сознании.
- Я, Генри О'Кногивнг, отдаю тебе, Данталион, свое теле и душу. – Вот и все, без громких слов и патетичных выкриков.
Сознание погрузилось в темноту. И я был благодарен ему за это. Такое ощущение, что душа отделилась от тела и взлетала к звездам. Вокруг была только абсолютная темнота. В прошлый раз, когда Балаам завладел моей душой, такого не было. Я был одержим, но осознавал, все что делал демон от моего имени. И это причиняло еще большую боль. Сейчас же я просто висел в темноте. Через некоторое время, может столетие, может час, темнота начала синеть. Образ звездного неба не отпускал меня. Все чувства отключились. Я должен был бы испытывать отчаянье, панику, страх. Но ничего такого не было. Только усталость. Усталость от всего, что я сотворил. Вот именно - сотворил. Но откуда эти мысли? Они не мои! Вокруг меня из ниоткуда стали возникать белые точки. Звезды. Только некоторые из них были других цветов. Розовые, голубые. Я не чувствовал свое тело. Его и не было. Позади себя я почувствовал тепло. Обернувшись, увидел большой огненный шар. Солнце. Если это и безумие, то очень странное. Рук не было, но не осознанно я протянул руку в сторону горящего шара. Рука появилась, так же как и звезды до этого. Появилось первое чувство помимо усталости – радость. Всего меня захватило чувство безразмерной радости. Появилась вторая рука и я взял Солнце двумя руками. Жара я не чувствовал. Но понял, что Солнце – это лучшее, что было, есть и будет. Это жизнь. Держать в руках жизнь – потрясающие чувство. Чувство власти. Возможность изменить, повлиять, направить по-другому пути. И в конце концов уничтожить. После всех размышлений, когда в конце концов я понял, что если сейчас сожму руки, то просто уничтожу Жизнь. Стало страшно. Это не я сотворил Жизнь. И я не имею права даже пальцем пошевелить сейчас, чтобы не нарушить естественный ход вещей. Как я посмел прикоснуться. И теперь я прикован к огненному шару. Прикован из-за своего любопытства. Усталость, радость, страх и паника. Мне не под силу эта ответственность. Я не Атлант, чтобы держать небо. Но может и Атланта, приговорили к своему собственному аду, за участие в титаномахии против олимпийских богов. Это мое наказание держать Солнце, боясь пошевелиться, боясь дышать и всматриваться в глубину горящего огненного шара.
Страх и паника заставили руки дрожать. Шар в моих руках стал подрагивать и гаснуть. Большего ужаса в своей жизни я не испытывал. Жизни? В своей жизни?
Руки исчезли и Солнце опять стало гореть, как и до этого. Я часть этой большой Жизни! Как бы я не старался, чтобы не делал – я не смогу причинить вред. Атлант был частью Земли, ему не нужно было держать небо.
Мой ад обернулся только пшиком. Свой собственный страх и есть ад. Я боюсь ответственности. Боюсь взять в руки свою собственную жизнь. Нет! Бред какой-то!
Вспышка злости сменилась недоумением, после чего наступило состояние фатальности. Мое сознание просто висело среди звезд и наблюдало за ними. Это было похоже на то, как тогда взглянул в глаза Данталиону.
- Генри! Генри, открой глаза! – Свет звезд погас, от горящего шара остался только блик в глазах и открыв их, я не видел кто надо мной склонился. Вместо лица образовался большой огненный круг. Такое случается, когда очень долго смотреть на солнце. По голосу стало понятно, что в чувство меня пытается привести брат Винцент. Его сухие руки хлопали меня по щекам и казались очень горячими. Я попытался увернуться от очередного хлопка, но в голову, казалось, залили лаву и при движение она пытается вытечь от ушей.
- Антонио, возьми за ноги. Перенесем нашего колдуна в дом.