[after sky]

4.
6 января 1209 год н.э.
Поместье Де Рафурсе.

Ну кто сказал, что для согласного на все колдуна создадут нормальные условия. Три раза «ха». Затекшие руки не действовали. С утра пришли Антонио и сотоварищи. Так как всю ночь не спал, встретил их довольно приветливым рыком. Даже самому понравилось. Руки очистили от смолы и понесли наверх. Иногда мечтал, чтобы меня носили на руках. Но не так.
Всегда бесили жизнерадостные монахи. Винцент лучился довольствием. Когда это все закончится и если я останусь в живых (слишком неопределенные «если» и «когда») то эта отрыжка тьмы поплатиться за все. Варро, кажется, дал теплую зимнюю куртку, и нас отвели к повозке. Внутри лежал Блак. Старик не изменился за тот месяц, что я его не видел. Только слишком уж долго находится без сознания. Провел правой рукой над телом старика. Все органы работают нормально. Кто-то или что-то заперло его сознание. Надеюсь это не Винцент. Винцент сидел чуть поодаль. Ко мне монахи опасались подходить. Если я поклялся не причинять вред Винценту, то не значит, что не причиню его подручным.
Вся семья в сборе. Только Громкого не хватает. А вот и он. Скачет около второй телеги. Интересная такая делегация. Для полного счастья нам только катаров не хватает встретить на пути. Ехали молча. Франка жалась к Горно и на меня не смотрела. Горно тоже не проронил ни слова. Они меня боятся. Что им наговорил брат Винцент? Не могли же за одну ночь близкие люди стать врагами? На душе было противно от всего происходящего. Но еще гаже от того, что собираюсь сделать. Очень захотелось сесть верхом на Громкого и до поместья доехать так. Подальше от зловредного Винцента, от испуганной Франки и молчаливого Горно, от бесчувственного Блака. Один Громкий сейчас мог быть мне опорой. Хоть какой-то. Немного сочувствия и понимания. А то совсем расклеюсь.
И как ты себе это представляешь, гордый Анри де Рафурсе? «Дяденька Винцент, а можно мне на лошадке покататься?» Скрипнул зубами.
Взял холодную руку мастера в свою и попытался сосредоточиться.
«Мастер. Вы меня слышите? Мастер, это Генри!». Его души тут нет. А мне нужно, чтобы сознание мастера было при нем. Иначе то, что я собираюсь сделать бессмысленно.
- Фра Винцент, мне нужен нож. – Как я не люблю просить. Наступи на горло своей гордости, себялюбивый урод!
Брат Винцент откинул капюшон и посмотрел на меня. Наслаждайся, фанатичная скотина! Чернокнижник у тебя в подчинении. По глазам вижу, доставляет удовольствие.
Спорить со мной не стал. Только кивнул Варро. Тот ловко достал из мешка небольшой охотничий нож и перекинул его мне. Теперь бы соль. Но за не имение можно использовать и снег. Соль, снег, сахар – кристаллы. Кристалл – упорядочение. Возврат от хауса к порядку. Поэтому если в основе твоей ворожбы лежит созидание – то использовать частичку порядка необходимо. Если разрушение – то частичку хауса: воду, огонь. Большинство заклинаний – хождение по краю между порядком и хаусом.
Набрал снега по краям телеги и соорудил небольшое построение около головы мастера. Ножом порезал руку себе и мастеру, соединив нашу кровь.
- Je t'appelle, maître! Viens au cercle fidèle te, Blak! – Закрыть глаза и забыть обо всем. Перед глазами образ монсеньора. Вот он сердится на неугомонного ученика, который разгромил лабораторию. Вот трое суток напролет вдвоем варим какое-то зелье, которое в конце оказалось всего лишь средством от головной боли. Всю мою сознательную жизнь мастер был рядом. Заменил отца и семью. Сумел объяснить многое и открыть глаза на элементарные вещи. Да из нас двоих, я лучший заклинатель, но он лучший отец. И сейчас я могу дать ему новую жизнь без этих политических игр, шантажа, костров, без этой грязи, которую другие называют жизнью. А для этого, мне нужно, чтобы сознание мастера вернулось к нему.
«Мастер! Блак, чтоб тебя! Тащи свою тощую задницу сюда!!!» Это уже был крик отчаянья.
В голове потемнело и я повалился на бок, больно ударившись об колено Горно.
«Генри?» Голос отпечатался в голове. «Мальчик мой? Где ты?»
«Мастер Блак!!! Вы тут?»
«Да, я с тобой, а где мое теле?»
«Рядом лежит.» На меня навалилась апатия. Через секунду почувствовал мысленный подзатыльник. Обидно.
«Как ты разговариваешь со старшими? У меня не тощая задница!»
«Узнаю Блака!» Настроение поднялось. Но у меня слишком мало времени, чтобы разговаривать так с Блаком. Слишком много силы жрет это заклинание.
«Мастер, у меня мало времени и не так много сил. Помогите мне! Ваше сознание должно вернутся в тело. Через три часа я совершу заклинание переноса, но если Вас не будет в своем теле, все бессмысленно.»
«Ты это сделал?» Даже мысленно я увидел, как Блак улыбается. Он до конца не верил мне. Не верил, что я смогу это сделать.
«Да. Сделал. Но я не смогу пойти с Вами. Я приду позже. А вы должны будете выжить там, обосноваться. Я в Вас верю. Сейчас нас соединяет моя и Ваша кровь. Пройдите по контуру в свое тело. Умоляю быстрее. Мне нужны будут еще силы для заклятия переноса. А резать Торва для жертвоприношения я не хочу.»
«Чем тебе не нравится наш гусак? Укусил тебя пару раз. Это еще не повод постоянно грозить ему ножом.»
«Мастер!!!»
«Иду. Сосредоточься.»
Толчок и меня начало мутить. Я перегнулся через телегу и меня вырвало. Блак не очнулся, но его дыхание участилось. И лицо покраснело. Теперь он на месте. Я облегченно вздохнул.
Чтобы не смущать монахов, вернул Варро его нож. Тот удивленно на меня посмотрел.
Франка зарылась лицом в плечо Горно и всхлипнула. Так толком и не смог поговорить с мастером. Может он мне смог бы объяснить, что происходит и кто наслал на него это заклинание. Почему Франка считает, что я враг? Спросить вот так в лицо? А чем ты рискуешь? Ты можешь её уже никогда не увидеть. Если Блака я считаю отцом, то Франку отчасти матерью. Поместье де Рафурсе больше походило на приют белых ворон. Франку лет пятнадцать назад я нашел в лесу, близ верхнего устья реки Од, что под Каркасоном. Тогда она еще была красавицей, уже не юной, но еще красивой. Хотя когда нашел её, красавицей назвать было сложно. Изнасилованную, побитую камнями, без правого глаза. В её деревне она считалась ведьмой, за свою красоту, наверное. За что и поплатилась. Мы с мастером выходили Франку, восстановили глаз, дали новую жизнь. А она дала нам уют. За прошедшие года Франка располнела, заматерела и стала верной хозяйкой нашей небольшой крепости. А теперь смотрит на меня как на врага. Хочется прямо сейчас удавиться.
Горно молчит, но тоже, я же вижу, имеет желание засветить кулаком промеж глаз. Серьезный.
Мерде!
Так держа руку мастера, в молчанье, я доехал до поместья. Почему в молчание? Так и не рискнул спросить Франку. Со стороны, был бы мне этот человек чужим, даже не раздумывал. А тут боюсь. Боюсь услышать ответ.
Пустое поместье. Во дворе наглой походкой выхаживает Торв, не боясь январского мороза. Сейчас к нему испытываю даже определенную симпатию.
Торв для меня, как я для Винцент. Кусучий, наглый гусак, которого в случае необходимости можно пустить под нож. Кусается, шипит и не осознает, что он всего лишь птица, которая ничего не решает, и за которую все определенно. А вот черта лысого! Пусть и у Торва будет еще один шанс. Да, я не люблю эту глупую скотину. Но ради солидарности…
- Горно, Франка. Идите, собирайте вещи. Все самое необходимое. Грузите в телеги. Громкого и Вороненка запрягите. Я соберу вещи мастера.
А в ответ тишина.
Монахи распрягли телеги. И ушли в дом. Несколько стражников остались во дворе. Антонио идет следом. Личный провожатый. Спустились в лабораторию мастера. Лицо Антонио кривится, смотря на всю атрибутику практикующего мага. Но что уж теперь скрывать. Достав мешки, складываю туда все самое необходимое. Аккуратно, оттягивая время. Хоть бы помог. Так не же. Стоит рожу кривит. Запачкаться боится. Все серу вынюхивает. По сторонам смотрит, где тут Дьявола призывали.
Четыре мешка. Сойдет. Вытаскиваю по одному наверх, укладывая в телеги. Нужно еще мастеру собрать мои книги и записи. Чтобы мог воссоздать, если нужно будет заклинание переноса.
Через четыре часа сборы закончились. Оттягивать дальше нельзя. Франка крепит вещи веревками, Горно ей помогает. Они даже не переговаривались все это время. Я не смог из под тешка подслушать. Собрав себе сумку с одеждой и необходимыми вещами передал их на хранение Варро.
Окинул хозяйским взглядом нашу маленькую крепость и сердце заныло. Ну, что ж, прощай Дом. Ты был верным защитником все это время. Спасибо за тепло и уют.
- Горно, посади Торва в клетку. Возьмете с собой. – Горно удивленно на меня посмотрел, но все-таки ушел отлавливать наглую птицу. А я пошел проверить как устроили Блак.
На одеялах, закрепив тело веревками, чтобы не шатало. Последний раз взял за руку Блака, мысленно проникая в его сознание. «Блак, мне тебя не хватает. Держись, старый чародей. Там впереди твоя новая жизни. Проживи её и за меня.»
«Мальчик мой, я не знаю что происходит, но просто крепись! Ты со всем справишься!»
«Спасибо!»
Две телеги встали рядом. На козлах одной села Франка, на других Горно. Монахи и стражники образовали неправильный полукруг, наблюдая за мной. Я же начал расчищать двор от снега. После некоторых стараний получился относительно ровный круг. Корку льда растопил зарядом огня. Молодые монахи и стражники начали креститься. Краешком уха услышал знакомый мотив «Отче наш...».
Чистый круг черной земли стал располосовывать ритуальным ножом. Нужно было правильно начертить углы внутри круга. Сам круг по краю также прочертил. Принес из дома мешок соли и начал просыпать в образовавшиеся канавки.
Около двери стоял брат Винцент, сложив руки на груди. Смотрел с гордостью: личный чернокнижник за работой! Хватит, Анри, не отвлекайся на уродов. А то опять твой гнев может испортить все дело.
Громкий стоял спокойно, но Вороненок начал ржать и пятиться назад. Горно слез с козлов и завязал глаза коню.
Сделал глубокий разрез на руке, сцеживая кровь в заранее подготовленную чашу. Теперь самое главное. Положив инвентарь рядом с собой на землю, встал вблизи с кругом. Красное поле силы разлилось ровным слоем по земле, много силы скопилось в доме, на полях. Чтобы собрать силу в одном месте нужно сформировать точку концентрации. Чем больше сил нужно собрать, тем четче и сильнее должна быть точка концентрации. Руку саднило, но обмотав тряпкой остановил кровотечение. Теперь отрешиться от боли. Ничего не должно мешать. Моя сила – это жизнь. Жизнь – это огонь. Огнь – Хаус. Чтобы создать жизнь – нужно Хаус превратить в порядок.
Крупинки соли поднялись из своих канавок образовав второй рисунок, но выше над землей на два фута. Над чашей с кровью я стал создавать свое солнце. Маленький пучок огня сгущался нехотя, лениво, не поддаваясь на мои усилия. Ему холодно сейчас и нечем питаться. Не плачь, маленький, сейчас ты получишь свою долю еды. Морозный ветер обжег лицо. А я левой рукой сделал плавное движение над чашей. Чтобы разжечь правильно огонь, сначала нужно положить побольше хвороста, чтобы он мог приняться за более массивные деревяшки. Хворостом послужит моя кровь, часть моей силы. Такой огонь с удовольствием жрет человеческие силы, иногда съедая изнутри. Многие не выдерживают. Но надеюсь, я смогу не дать перекинуться этому огню на меня.
Из чашу воздух взлетели капельки крови, образовав вокруг сгустка огня тонкую красную сферу. А вот теперь в дело пошел хворост. Сгусток огня вспыхнул, пожрав тонкую сферу и увеличился в размерах в трое. Теперь висящий в воздухе огненный шар был размером в четверть меня. Главное не дать ему приблизиться ко мне. И к другим. Мелькнула мысль направить шар в сторону монахов, но сразу пропала. Если все монахи и погибнут от живого огня, то Винцента он тронуть не сможет. У чародеев довольно сильно действуют клятвы. Нарушить их они не могут, даже когда пытаются. Иначе само колдовство оборачивается против них.
Открыть огонь миру. В шар потянулись щупальца красного поля силы со всех концов. Огонь начал вращаться вокруг своей оси. И чем больше впитывал силы, тем быстрее было вращение.
Теперь главное во время остановить наполнение шара. Размером он уже достиг моего роста. Сзади на пару истерично ржали Вороненок и Громкий. Теперь главное во время остановиться. Остановить стихию намного сложнее, чем запустить этот процесс.
А вот останавливать нужно собственной силой. Потому что внешнее поле только послужит еще большим катализатором.
Сосредоточив контур своего поля, я направил щупальца своей силы в эпицентр шара, разворачивая движение и замедляя.
Еще чуть-чуть. Руки начали дрожать. Во всем теле появилась сильнейшая слабость. Если я упаду тут только на этом этапе, то все что я делаю будет в пустую. Живой огонь вырвется наружу и пожрет всех присутствующих. Всех, кроме Винцента. А обидно. Хватит ныть!
Еще пару усилий. Вот так, молодец шарик. Остановился. Теперь то, над чем я работал последние десять лет.
Чаша с кровью опустела, а шар неподвижно висел над соленным рисунком. Ветер поднимал с крыши снег. Красиво получилось. Пришло время призвать мир и попросить его кое о чем.
- Al mundo llamo ti! Deja pasar a los niños de tus!* - Мой голос грохотал над поместьем. Ветер подул сильнее. Ну чем я не великий чернокнижник? (прим. автора *Мир призываю к тебе! Пропусти детей твоих!)
Позади кто-то пятился. Надеюсь это не Горно или Франка. А то потом сил уговаривать их пройти это у меня не будет.
- Para la vida! Gekcoplomino, Freu, Anillo - LE ENCANTO!
Огненный шар опустился на соленной рисунок, распределяя огонь по полоскам и черточкам. Рисунок вспыхнул огнем и потух. Крупинки соли осыпались на землю. Я тяжело опустился на колени. Ноги меня больше не держали. Даже ветер утих.
- Эй, колдун, и это все? – Антонио на безопасном расстояние помахал рукой. Винцент молча продолжал смотреть.
Мир услышал призыв. Не сразу. Да сразу и не надо было. Над черным кругом земли образовался второй круг. Вставший вертикально. Мутное марево покрывало поверхность круга.
- Помогите подняться. – Прохрипел я. После крика, я, кажется, сорвал себе горло. Никто не сдвинулся с места. Даже Франка и Горно. Ну как хотите. Тяжело опираясь на дрожащих руках, я кое-как поднялся и пошел к первой телеге. Горно соскочил с козлов и встал рядом с Громким.
- Горно, иди просто прямо. Ничего не бойся. Когда выйдете туда, идите прямо вплоть до дороги. По ней направо. Там сейчас лето. В месте где выйдете положите камень, который лежит в ногах мастера. Может быть по нему я вас найду. Это другой мир. Я был там один раз. Мастеру рассказывал, но он не верил. Главное прежде чем выходить к людям дождитесь когда Блак придет в себя. – Повернулся в сторону второй повозке – Франка позаботься обо всех.
Франка кивнула. А Горно протянул мне руку. Вот и все. Никаких слезных прощаний. Заверений не забывать, верить и любить. Гадко. Гадко, когда слова застревают в горле.
Горно поднял голову и двинулся в круг. Громкий шел спокойно, легко. Он уже там бывал. Франка вела под узды Вороненка и старалась на меня не смотреть. Горно вошел спокойно первым. Я перевел дух. Франка перекрестилась и двинулась следом.
Сейчас… Я поклялся силой и могу её лишиться. Если нарушу клятву. Но там мне может и не понадобиться сила. Лучше жить калекой там, чем одержимым тут. Две телеги полностью прошли внутрь. Ноги дрожали, с левой руки капала кровь, да и общее состояние обещало желать лучшего. Пройти пять шагов, каких то маленьких пять шагов. И свобода! Если у Торва есть второй шанс, то у меня должен быть подавно.
- Месье Анри? – Винцент оживился. Понял, что заклинание подошло к концу. На поляне около круга переноса остался только Винцент и Антонио. Остальные сбежали. В руках Антонио держал взведенный арбалет. – Что Вы собираетесь сейчас делать?
- Нужно нарушить алтограмму, чтобы разрушить проход. – Врун, Анри, из тебя никакой. Главное тупо не улыбайся, может и поверит.
На деревянных ногах преодолел расстояние. И коснулся мутного круга рукой. Сердце начало бешено стучать. Вот твой шанс. Назад дороги уже не будет. Мир отпустит только один раз. Вернутся, и изменить ничего уже будет нельзя.
- Анри, отойдите назад! – Винцент побежал в мою сторону.
- Адьё, фра Винцент! Был рад с Вами познакомиться! – И упал в мутный круг.
- Антонио, стреляй!!!
В следующую секунду поверхность круга с силой оттолкнула меня назад, а арбалетный болт ударил в спину. Адская боль заполнила сознание. И от силы отдачи заклинания и от обжигающей боли в спине. Сила клятвы не дала нарушить условия соглашения.
Мутный круг растворился в воздухе. В спине разлился пожар. Попытался перевернутся на бок, но ничего не получилось. Сверху склонился брат Винцент.
- Это была плохая идея, месье Анри. – Подбежавший Антонио откуда-то достал веревки и стал методично связывать руки и ноги. – А сейчас потерпите.
Винцент перевернул меня на живот и резким движением выдернул арбалетный болт. Резкая боль оглушила меня и я надеялся потерять сознание. Надежды не оправдались.
Заботливый какой, брат Винцент. Из двух глупых гусаков я смог дать второй шанс только Торву.
- В силу клятвы, данной Вами прежде, повторяйте за мной: «Я, Генри О’Кновинг, клянусь своей душой исполнить волю брата Винцента и не причинять вред ему или его окружению». Вы только что попытались нарушить клятву, и поняли чем это может обернуться. Я жду. – Слишком проницательные нынче монахи пошли.
А что остается делать? Смерть не самое страшное в этой жизни. Но и дать такую клятвы я не смогу.
- Брат Винцент, Вы не понимаете, что требуете от меня.
- Мне достаточно произнести сейчас, что Вы нарушили клятву силы и все остатки вашего заклинания разлитые тут обрушаться на Вас. – Слишком умный для простого монаха. И не все с ним чисто.
- Я, Генри О’Кновинг, клянусь своей душой исполнить одну волю брата Винцента и не причинять вред ему или его окружению.
- Одну? Не стоит пытаться меня обмануть, Вы не в том положении.
- Да, черт возьми, одну - вызвать Данталиона! После этого я Вам ничего не должен! Зачем Вам одержимый чернокнижник?! – Тупая боль мешала разумно мыслить.
- Генри, клянитесь как я сказал!
- Я, Генри О’Кновинг, клянусь своей душой исполнить волю брата Винцента и не причинять вред ему или его окружению.
- Вот так вот, замечательно! А теперь нам пора. Антонио развяжи нашего друга. У нас много работы.

запись создана: 06.01.2008 в 01:44